В 2001 году Рузанна Балаян приобрела квартиру. Переход права собственности был зарегистрирован 20.11.2001.
В 2019 году в отношении имущества брата ее супруга (Гагик Балаян) начата процедура банкротства. Финансовый управляющий посчитал, что оформление квартиры на жену брата являлось мнимой сделкой, а действительным покупателем и собственником квартиры выступал должник (брат супруга покупателя). В связи с этим в 2021 году управляющий обратился в суд с заявлением о признании договора купли-продажи квартиры недействительным и применении последствий недействительности.
Суды трех инстанций согласились с доводами финансового управляющего, признав Р. Балаян номинальным держателем актива, а должника - бенефициаром. Не беремся оценивать обстоятельства дела и возьмем вывод о номинальном характере как факт. И все же, может ли такая сделка быть признана недействительной спустя более, чем через 20 лет с момента ее совершения?
Ряд уважаемых и заслуженных российских юристов сошлись во мнениях, что в отношении номинального держателя не должна применяться исковая давность, поскольку исполнение по сделке было лишь формальным, а не реальным, и потому срок исковой давности не начинает течь.
Однако, несмотря на довольно логичные доводы в пользу отсутствующей исковой давности, Верховный Суд отменил судебные акты судов нижестоящих инстанций и отказал в удовлетворении требований финансового управляющего в связи с пропуском им срока исковой давности.
Полагаем, что в российском правопорядке, формальное исполнение договора купли-продажи недвижимости в виде государственной регистрации перехода права является достаточным условием для «запуска» срока исковой давности, к чему и пришел Верховный Суд.